По остывшим следам - Страница 52

– Газеты талдычили, что у нас одна вера, – припомнил Алексей Николаевич.

– Повторяю: это от глупости и безграмотности. Эфиопская церковь является монофизитской.

– Я сыщик, а не протодьякон. Поясни.

– Монофизитство, оно же евтихианство – течение в христианстве, известное с пятого века. Его сторонники отрицают человеческую природу Христа и оставляют только божественную. Не будем лезть в детали, они тебе не нужны. Коротко говоря, учение архимандрита Евтихия было осуждено всеми ветвями христианства как ересь. Но кое-где его приверженцы остались, в том числе и в Эфиопии, или Абиссинии.

– А в чем, кстати, разница? – не унимался сыщик. – Почему у одной страны два названия?

Виктор Рейнгольдович отмахнулся:

– Тебе какое дело? В арабской традиции принято говорить Эфиопия, а в европейской – Абиссиния. Так вот, наш ловкач Ашинов задурил голову Победоносцеву. И тот решил отличиться как человек, увеличивший число православных сразу на целую страну. Казак поймал власть на религиозный крючок. Но этого ему было мало. Ну, послали бы в Африку духовную миссию – какой тут интерес Ашинову? И он изловил правительство на второй крючок, на военный. Для этого мошенник привлек в союзники адмирала Шестакова.

– Морского министра? Ему-то зачем понадобилась грязная Абиссиния?

– Не забывай, Алексей, что это было семнадцать лет назад. Великие державы тогда только собирались делить Африку. Это сейчас она вся разверстана на уделы, а в конце восьмидесятых континент мало кого интересовал. А Шестаков готовился воевать с англичанами…

– Как с англичанами? Зачем?

– Затем, лапоть нижегородский, что тут большая политика. У адмирала была идея, и государь ее поддерживал. Это ведь тогда создали Добровольный флот! Начали строить большие суда, которые ходили по всему свету. На таком мы плыли с тобой на Сахалин, помнишь?

Таубе перевел дух и продолжил:

– Флот добровольный, а экипажи на нем военные. Никогда не думал почему? Это и была идея Шестакова. В случае войны гражданские корабли вооружаются и выходят на охоту. Они становятся крейсерами и оперируют на морских линиях англичан. Так вот, для снабжения таких крейсеров нужна станция с угольной базой. И лучше места для нее, чем на Африканском Роге, не сыскать. Миклухо-Маклай предлагал Полинезию, но Морскому министерству приглянулось Красное море. Сразу можно запереть Суэцкий канал и коммуникацию в Индию! А для поддержки станции на суше иметь в союзниках дружественное, почти что православное государство. Понял теперь?

– Не лишено смысла, – согласился коллежский советник.

– По логике да, – подтвердил Виктор Рейнгольдович. – Но сделали как всегда у нас… Связались в таком важном вопросе с проходимцем, дали ему деньги, оружие. И помогли добраться до места. К тому времени Шестаков уже умер, а новый морской министр Чихачев относился к мечтам об угольной станции иначе. Кроме того, Ашинова уличили во вранье. Он утверждал, что успел основать в тех краях казачью станицу и назвал ее Новая Москва. На самом деле атаман свалил у местных племен кучу барахла, оставил при нем несколько караульных, а сам вернулся в Россию. За деньгами и за народом. Брошенные им люди пропили все средства и пешком, терпя страшные лишения, пошли спасаться от голода. Часть добралась до Обока, административного центра вновь создаваемой колонии Французское Сомали. А другие – аж до Константинополя, где и поведали консулу правду насчет Новой Москвы.

Когда новость дошла до государя, он прозрел. И быстро открестился от авантюриста. Духовную миссию во главе с архимандритом Паисием, что подготовил Победоносцев, оставили. И вручили людям немного оружия. Но другой поддержки государства лишили и никаких полномочий на переговоры с негусом не дали. В результате Ашинов и полторы сотни проходимцев поплыли в Красное море на свой страх и риск. Дальше помнишь, что было…

– Деталей не помню, – возразил Лыков. – Правительство засекретило всю экспедицию, газетам велели молчать.

– Конечно! – взвился генерал. – Ведь Ашинов чуть не столкнул нас лоб в лоб с Францией! Только начали складываться союзнические отношения. И вдруг какой-то идиот поселился во французских владениях и не хочет оттуда уходить. Ведь «вольный казак» раздумал торить пути в Абиссинию. Жарко, опасно, разбойные племена кругом… Он захватил старую крепость Сагалло и обосновался в ней. Поднял русский флаг, разбил сады и огороды… Но Париж еще в тысяча восемьсот восемьдесят втором году купил крепость у туземных вождей. Как так? Что за явление Христа народу? Их дипломаты задали этот вопрос нашим. Те испугались: назревал международный скандал. Спросили государя, что делать. Тот из-за дурня ссориться с Францией не собирался. И велел ответить, что русское правительство никакого отношения к частной миссии авантюриста не имеет. И если Сагалло находится на территории французского протектората, то Ашинов обязан подчиниться властям.

– Сдал казаков с потрохами? – вставил сыщик.

– Сдал и правильно сделал. Казаки там были те еще, жулик на жулике. Французы ничего не имели против экспедиции русских в Абиссинию. Но порт на Красном море – это уже другая история. Такие вещи принято согласовывать заранее. В результате приплыли военные корабли и разнесли лагерь к чертям. Отдадим должное галлам: они трижды по-хорошему просили атамана убраться. Но у Николая Иваныча мозги всегда были набекрень. А тут он возомнил себя крупным политиком, расширил-де границы империи… В итоге шесть человек были убиты: три женщины, двое детей и казак. Больше двадцати человек получили ранения.