По остывшим следам - Страница 69

К оглавлению

– С Васильевым бежал кто-то еще, так ведь?

Доктор насупился:

– Подловить меня хотите?

– На чем?

– Вы, прежде чем ехать сюда, смотрели бумаги. Там все написано.

– Нет, знаете, мне было не до бумаг…

И Лыков кратко рассказал эскулапу, что с ним только что произошло в чайной. Фон Штокфиш развеселился:

– Да, приключение. А мы с такими бок о бок живем годами. Смотришь на него и думаешь: а что он выкинет в следующую секунду? Вчера, например, буйный Реверсов швырнул в меня кирпичом…

– И как?

– Увернулся, чай, не в первый раз.

– И все-таки, доктор: кто был тот второй? Тоже из ваших клиентов?

– Вы сказали, он белобрысый и лицо у него тупое? – уточнил заведывающий.

– Да. Я оценил его бегло и потерял интерес. Больше смотрел за террористом. Но парень быстро меня удивил. Скажите, неужели взглядом действительно можно двигать предметы? Слышал такие россказни и не верил им, если честно.

– Правильно делали, что не верили. Люди не могут перемещать физические объекты взглядом. Зато сильные гипнотизеры способны уверить вас в этом.

– Погодите-ка, – обиделся сыщик. – Я видел своими глазами, как мой пистолет проехался по столу. И упал на пол.

– Вам это внушили, – терпеливо объяснил доктор.

– Но ведь я же потом подобрал оружие с пола!

– Возможно, когда вы елозили по столу, то сами уронили его.

– Вы уверены, господин Штокфиш?

– Уверен, господин Лыков. Явление пока только изучается наукой. Известный русский спирит Аксаков назвал его телекинезом, но термин еще не устоялся. А вашего обидчика зовут Алексей Малолетков. Он казанский мещанин и действительно бежал из нашей лечебницы вместе с Васильевым.

– Эти двое что, сдружились за время пребывания здесь?

– Да, Малолетков попал под влияние пензенского симулянта. Он человек простой и совершенно безобидный. Ему легко задурить голову, парень поддается чужому влиянию. Он, собственно говоря, не знает, что делать со своим магнетическим даром. И совсем ему не рад. Ко мне в беспокойное отделение попал случайно, я уже собирался отпускать Малолеткова домой. Он не опасен. А тут побег, да еще вместе с политическим убийцей. Погубит этот злодей мальчишку. Жалко, а что делать?

– Поймать обоих и разъединить.

– Это по вашей части, по полицейской. Вам и карты в руки.

– Так помогите мне. Где жил Малолетков? В вашем формуляре должно быть записано.

Доктор развернулся и на всех парах помчался по коридору. Коллежский советник едва поспевал за ним. Они ворвались в маленькую комнату с зарешеченными окнами. Фон Штокфиш приказал молодой женщине, сидевшей за столом:

– Авдотья Петровна, покажите господину Лыкову все, что он попросит.

– Слушаюсь, Людвиг Францевич.

– Ну, с вашего разрешения дальше вы сами. А мне пора на обход.

Доктор торопливо пожал сыщику руку и убежал. А Лыков вынул записную книжку и попросил показать ему формуляр больного Малолеткова.

Гипнотизер оказался двадцати двух лет от роду. Казанский мещанин, проживал на Односторонне-Газовой улице, служил дровотаском при железнодорожном вокзале. В больницу попал по распоряжению подполковника Ахматова! Начальник железнодорожных жандармов узнал про странные способности парня и приказал его обследовать. Вдруг тот силой взгляда погнет рельс и учинит крушение? Тот самый случай, когда усердие не по разуму. В итоге дровотаск угодил в дом умалишенных, где его полудетская психика подверглась немалым испытаниям. И хитрый боевик воспользовался этим. Он вошел в доверие к казанцу и уговорил удрать вместе с ним. Для того, конечно, чтобы получить убежище на первое время. Теперь два беглеца шляются по городу. Авдотья Петровна подтвердила слова Штокфиша, что парень совершенно безобиден и просто попал в плохие руки.

В формуляре был указан адрес беглеца, а также фамилия родной сестры как единственной родственницы. Сыщик сделал выписки, поблагодарил и ушел.

Куй железо, пока горячо. Алексей Николаевич решил действовать по этому принципу. Он поехал в Архангельскую слободу. Дальше началась бестолковая маета. Квартирная хозяйка уже забыла, как звать Малолеткова. Вещи его давно забрала сестра; угол, что снимал дровотаск, заняли другие люди. Сестра Агния Кошкина, тридцатилетняя вдова, проживала в собственном доме в Кошачьем переулке – вот ирония! Она приняла сыщика настороженно и божилась, что не видела брата сто лет. Вот как отвезли его в лечебницу, так с тех пор и не видела. А у самой глаза бегали, будто у воровки.

Лыков плюнул и пошел на Воскресенскую. Кошачий переулок относился к Первой части. Сыщик попросил пристава Ловейко проследить за бабой, рассказав, для чего ему это потребовалось. И уже ночью, когда питерец спал, Валентин Семенович разбудил гостя со словами:

– Забирайте своего гипнотизера!

Коллежский советник оделся и пошел вниз. На скамье сидел Малолетков и ошарашенно озирался. Вид у него был помятый. Рядом стояли двое рослых городовых.

– Как, ребята, вы его ухватили? Он меня взглядом к полу приклеил.

Ребята пожали широченными плечами и ответили, что ничего такого не почувствовали. Дали приказ взять парня в охапку, они и взяли. А эти барские штучки им нипочем…

– Ну, тезка, – обратился Алексей Николаевич к арестованному, – помнишь меня?

– Помню, – не стал отпираться тот. – А покушать у вас можно? А то в брюхе урчит…

Гипнотизер действительно оказался недалеким и беззлобным малым с простыми запросами. Лыков отвел его на квартиру Ловейко, пошарил на кухне по сусекам и накормил, чем смог. Голодный и немытый, беглый псих уплел остатки пирога и холодную картошку. Внизу в общей комнате имелся бак с кипятком. Алексей Николаевич принес оттуда полную кружку, Малолетков выпил ее и сказал: